В сочинениях итальянца АПоссевино, француза Ж. Маржере, немца АОлеария сквозит презрение к православному идеалу смиренного благочестия, отождествлявшемуся ими с обычной темнотой и невежеством. Даже у благожелательного наблюдателя иезуита Павла Кампаны (сотрудника Поссевино) вызывают неприятие крайние формы аскетизма и глубокая необразованность “бессловесных” русских монахов. Между тем здесь налицо лишь расхождение религиозно-философских начал: на одной стороне требования разума, утонченной культуры, внятного доказательства и убедительной речи, на другой > идеал мудрости, молчания и умения слушать, смирение и простота. В общем, по истечении века более или менее 118 близкого знакомства Европы с Россией, пишет Ф. В общем, по истечении века более или менее 118 близкого знакомства Европы с Россией, пишет Ф. Кэмпфер, она так и осталась в глазах Запада замкнутой “вселенной”, недоступной пониманию разума. С противоположной стороны приверженность концепциям “Третьего Рима” и “Святой Руси” лишь усугубляла изоляцию.

Положение в целом мало изменилось на протяжении XVIII перпол XIX вв Европейские мыслители видели в русской церкви, лишенной первосвященника, аналог западной церкви эпохи абсолютизма и усилия русских церковных реформаторов рассматривал лишь как дополнительное свидетельство общей отсталости православия. Книги Де Кюстина, Ж-ФЖоржсля, Ж- ФГамба, М. Нилон-Жильбера рисуют совокупный образ русских как невежественных фанатиков, идолопоклонников, сектантов- схизматиков и т. п Сходные антирусские настроения бытовали в Англии и Германии. Во многом это было связано с политическими претензиями русского государства, мыслившимися на Западе как естественное продолжение традиционного русского мессианизма (в более современной форме панславизма).